Княжне Репниной не пришлось долго ждать приёма у цесаревича: едва она вышла в одну из галерей Зимнего дворца, в противоположном конце коридора показался Александр, окружённый стайкой щебечущих фрейлин. При виде Натальи девушки замолчали и поспешили к бывшей товарке. Первой Натали расцеловала Катрин Нарышкина:
-Ах, Натали, какой дивный сюрприз! Вы снова здесь! А как же Андрей Долгорукий? Или… О, понимаю! Вы решили навестить старых друзей…
-Здравствуйте, Кати, - холодно отстранилась Репнина. – Добрый день, сударыни. Я тоже рада вас всех видеть.
-Натали! – раздался голос подошедшего Александра. – Милая Натали, Вы снова с нами. Надолго ль?
-Если не возражаете, Ваше высочество, - проговорила Наталья, окинув взглядом притихших фрейлин, - я собиралась обсудить этот вопрос с Вами.
-Разумеется, сударыня… Прошу в мой кабинет, - цесаревич протянул руку, и благодарная Наташа с радостью приняла поддержку.
В кабинете Александр без обиняков спросил:
-У Вас проблемы с князем Долгоруким? Похоже, Вы по-прежнему княжна Репнина?
-Боюсь, княгиней мне уже не стать, - печально сказала Наташа. – Вы же помните, Александр Николаевич, я Вам рассказала, что Андрей мне изменял? С крепостной… Я пыталась… честно, я пробовала его простить, всё забыть… Даже когда узнала, что горничная ждёт от Андрея ребёнка! Но я не могу… я хочу быть для него первой, единственной… а стала второй, другой…
-Но князь же любил Вас, Натали, - мягко сказал цесаревич.
-Любил? – задумалась Репнина. – Это были его слова… А что, если Андрей лгал? Я же верила ему… Мне кажется, это всё было так глупо…
-Так что случилось?
-Ох, это было ужасно… Я ославила Долгоруких на всю губернию! Прямо в церкви, перед алтарём… я сказала, что не могу простить… и всё такое… Что мне теперь делать, ума не приложу…
-Вы хотите вернуться на место фрейлины? Но слухи…
-Александр Николаевич, да мне всё равно! Пусть говорят, меня не убудет! Мне нужно чем-то заняться… Иначе я изведу себя!..
Наталья вдруг осеклась и замолчала, но, поймав взволнованный взгляд Великого князя, проговорила:
-Простите меня, Александр Николаевич… Я только что поняла, что не совсем права… Скажите, а смогу ли я вернуться ко двору через месяц-другой?
Александр подумал немного и вдруг улыбнулся:
-Разумеется, княжна! Принцесса Мария скоро как раз уезжает в Дармштадт, а когда она вернётся, Вы снова будете её фрейлиной. Как Вам моя идея?
-Великолепно. Большое Вам спасибо, Александр Николаевич… Вы всегда принимали столь деятельное участие моей судьбе! Я горжусь тем, что могу назвать Вас своим другом, - Наталья благодарно поклонилась.
-Только лишь другом? – переспросил Александр. Натали вздрогнула, но смело посмотрела в глаза цесаревичу:
-Простите, Ваше высочество, но это так. Я не испытываю к Вам иных чувств, кроме как дружеских.
-Забудем, Натали, - грустно улыбнулся Великий князь, - я полюбил Мари… однако Вы для меня всегда будете самой желанной женщиной в мире.
-А как же принцесса? – смущённо спросила Репнина.
-А принцесса всегда будет моей спутницей жизни. И я об этом не жалею. А знаете, Натали? – оживился Александр. – Мы с Мари отправляемся в путешествие по Европе, после чего принцесса навестит семью, а я вперёд неё поеду в Россию. И, Натали, быть может, мы с Вами увидимся в Италии? Или Вы не намерены уезжать с князем и княгиней?
-Я ещё не решила, - уклончиво сказала Наталья. – Но мы с Вами так или иначе увидимся, когда Мари вернётся в Россию, правда?
-Разумеется. Но если Вас не будет в Петербурге всё это время, то я сочту, что Вы отправились на юг, и буду писать Вам в Италию, договорились?
-Хорошо. Мне будет приятно получить от Вас письмо, Ваше высочество. – Княжна снова поклонилась и хотела уже повернуться и уйти, как вдруг Александр одним неуловимым движением привлёк её к себе и поцеловал в губы. Это наваждение длилось несколько мгновений; затем Репнина отстранилась, оправила платье и укоризненно сказала:
-Ваше высочество! Мы с Вами только что уговорились, что будем друзьями… Вы ведёте себя, будто мальчишка!..
-Простите, Натали – я не смог удержаться… Не сердитесь! Я всего лишь попрощался с мечтами юношества. Вы правы, милая сударыня, мне пора повзрослеть.
Наталья слушала извинения Александра и переставала сердиться за дерзкий поцелуй. Помолчав немного, она ласково сказала:
-Не страшно, Ваше высочество. Это замечательно – что Вы готовы стать мужчиной, а не быть всегда самовлюблённым юнцом, - только ей, единственной из придворных дам, была дозволена Александром подобная дерзость: называть Наследника престола мальчишкой и самовлюблённым юнцом. Но цесаревич и не представлял, что гордая и прямая Наталья Репнина так ценит эту возможность. – Я рада, что по возвращении смогу общаться с мужчиной, достойным престола России, с тем, кого искренне считаю другом и чьим расположением горжусь и дорожу. Надеюсь, Вы меня поймёте, Александр Николаевич.
-Я всё понимаю, Натали. Я постараюсь оправдать Ваши надежды. – Уже провожая княжну, в дверях, Александр сказал: - Я буду ждать Вашего возвращения, Натали. Что бы ни произошло – Вам есть, куда вернуться.

Наталья Александровна, взволнованная объяснением с наследником, вернулась в особняк и передала через горничную княгини, что желает поговорить с матерью. Ответа не пришлось ждать долго: через некоторое время из спальни послышался голос Аглаи Репниной, приглашавшей дочь на беседу.
Наташа не без робости вошла в будуар и посмотрела на мать. Аглая Михайловна рассмеялась:
-Наташенька, да что же ты стоишь? Что случилось, лапонька?
-Maman, я решила… Я поеду с вами в Италию. Мне… нужно побыть одной и прийти в себя после разрыва с Андреем Долгоруким.
-Наташа! – всплеснула руками княгиня, подтягиваясь на подушках. – Ну сколько же говорить: важные разговоры не заводят, стоя в дверях! Войди, девочка моя, присядь ко мне ближе. Значит, - сказала Аглая Михайловна, когда княжна опустилась на край постели, а горничная вышла, - ты уезжаешь. Это славно: я боялась, что ты предпочла Андрею другого… хм… молодого человека и останешься с ним здесь. Но я вижу, что моя девочка благоразумна. Хотя… что я такое говорю! Благоразумные девочки не отказываются от родства с видным княжеским семейством, прикрываясь изменой жениха.
Репнина-младшая вздохнула: подобные материны монологи они с Михаилом привыкли слышать с детства. Аглая Михайловна, избалованная вниманием светская кокетка, поболтать ох как любила.
-Так что, мама? Я могу уехать с вами?
Княгиня прищурилась и похлопала дочь по руке:
-Ну, милочка, не раньше, чем скажешь мне, куда ты ездила днём… Неужели я ошиблась и у тебя есть возлюбленный?!
-Нет, maman, Вы, как всегда, проницательны. Я всего лишь навещала одного доброго друга. Я хотела с ним увидеться, чтобы… Если я поеду в Италию, мы долгое время не увидимся, и я хотела… попрощаться…
-Этот кто-то – случаем, не Цесаревич Александр? Не хмурься, Наташа, от этого случаются ранние морщины. Ты же не хочешь, чтобы твой лобик был морщинист? Вот и славно, умница. Так вот, дорогая, это не я за тобой следила… Эту услугу мне оказал твой добрый братец. Он же и рассказал мне о вашей с Великим князем… хм… дружбе. Наташенька, у вас роман?
-Нет, мама. Когда-то мы приняли дружеские чувства за влюблённость, но, к счастью, вовремя одумались. Мы добрые друзья. Александр Николаевич не раз помогал мне. Для меня великая честь дружить с таким потрясающим молодым человеком.
Княгиня долго вглядывалась в лицо дочери – как обычно, решительное и немного замкнутое. Похоже, сегодня Наталья была чем-то взволнована: сжатые губы, блестящие от скопившихся слёз глаза… Аглая Михайловна примирительно сказала:
-Хорошо, дорогая. Мы с отцом на днях уезжаем. Ты можешь отправиться с нами. Подумай хорошенько, Наташа. Я твоя мать и всегда буду желать дочери счастья.
-Спасибо, мама! – Наталья порывисто обняла княгиню. – Я Вас так люблю!.. Я постараюсь впредь Вас не разочаровывать!..

Наталья недолго готовилась к отъезду: написала извинительные письма Императрице и принцессе Марии, в срочном порядке пошила у первой модистки несколько платьев, накупила шляпок и перчаток… Княжна нашла, что спасение от печальных мыслей можно обрести, погрязнув в повседневных делах. Заказывать платья, ходить по магазинам, писать бессмысленные письма… Делать всё, что угодно! Главное – делать.
Наконец и родители собрались, отец завершил все дела, и семейство Репниных, исключая лишь Михаила, отбыло в жаркую южную страну.