Наконец и родители собрались, отец завершил все дела, и семейство Репниных, исключая лишь Михаила, отбыло в жаркую южную страну.
Наталья всегда любила путешествовать, а теперь просила князя и княгиню задерживаться в европейских городах, чтобы прогуляться и осмотреть все достопримечательности. Прага, Вена, Брюссель, Берн, Страсбург…
Через пару месяцев приятного путешествия Репнины добрались до своего особняка на побережье Тирренского моря.
Наталья не бывала здесь очень давно, и в тот день её охватило восхищение великолепным особняком с белыми колоннами и огромными витражными окнами, с просторными террасами и ажурными балконными переплётами… Княжна поднялась на второй этаж, мимоходом кивая сбежавшейся прислуге, и выбежала с галереи на террасу.
Отсюда открывался умопомрачительный вид: оливковая роща, пересекающая её подъездная дорога, каменная ограда имения, а дальше… Море! Лазурное Тирренское море, на солнце - переливающееся, играющее всеми цветами радуги!..
Репнина-младшая полной грудью вдохнула целительный италийский воздух – солёный, густой, но вместе с тем удивительно влажный и свежий.
«Кажется, - подумалось Наталье, - я скоро оправлюсь от всего… Но, Боже, как же здесь прекрасно!.. Как славно! Как чудесно пахнет морем…»
Позади послышался звонкий лай, и Наталья обернулась. В дверях мела хвостом довольно крупная белая борзая с хвостом-веером и большими тёмными глазами.
-Папа! – крикнула княжна. – Что это за собака?
Князь Александр Петрович вышел на террасу, борзая взвизгнула и, опустившись брюхом на мощёный плитками пол, заюлила у ног Репниных.
-Это Милка, любимая собачка maman, - улыбнулся князь. – Твоей матери пришло в голову завести белую борзую, как у Полоцких… Она и не думала, что в Италии охоты нет. Так что Милка мается бездельем. Впрочем, ты будешь гулять по саду и у моря? Так бери её с собой. Милка смирная, никого не тронет.
Наталья ещё полюбовалась видом побережья, после чего отправилась в отведённую ей комнату. В просторной спальне было очень светло. На стенах висели несколько картин, на плитках возле постели с лёгким балдахином лежал ковёр, возле прохода на балкон стоял уставленный безделушками столик. Шкафов для одежды не было, но справа от дверей княжна обнаружила целую гардеробную.
Наталье очень понравилась просторная комната, тем более с выходом на открытый балкон.
В первую ночь в новом доме Репниной спалось как нигде спокойно – здесь, на побережье моря, где днём и ночью ветер продувал комнаты своим неповторимым солёно-влажным запахом. Запахом свободы и отдохновения.
Несколько дней Репнина-младшая привыкала к новой обстановке, устройству быта и распорядкам, знакомилась с многочисленными друзьями родителей, гуляла в саду и на морском побережье с Милкой, играла на фортепьяно и пела. Но затем в жизнь её вошла однообразность, и Наталье всё сложнее было находить себе занятия.
Однажды она подготовила мольберт, краски, палитры и решилась рисовать. С её балкона открывался прелестный вид, и вскоре княжна написала несколько недурных пейзажей: восход на море, море в шторм и тому подобные.
Однажды днём, когда солнце на улице немилосердно пекло, Наталья вспомнила, что до сих пор не сделала нечто важное.
Придвинув к столику плетёное кресло, княжна села за письмо цесаревичу Александру.
Она не писала ему в дороге, так что теперь накопилось множество новостей. Наталья писала обо всём: прекрасных городах, увиденных в пути, новых знакомых по всей Европе, замечательном доме Репниных на побережье… Ближе к концу послания княжна спохватилась и написала: «Вероятно, Ваше высочество, Вам покажутся скучными излияния молодой девушки, но поймите: я чувствую внутри себя необходимость с кем-то делиться впечатлениями. Родителей я вижу редко: отец уехал на Сицилию по приглашению мецената Санникова, а maman проводит время у многочисленных подруг и знакомых. Вышло так, что помимо слуг и собаки Милки мне не с кем говорить: местные торжества мне посещать не хочется, а русская молодёжь сама неохотно заводит новые знакомства. Я собираюсь поговорить с матерью, просить её устроить через месяц-полтора какой-нибудь бал… Мне необходимо общаться с ровесниками и ровесницами, не то я рискую погибнуть! Ваше высочество, думаю, что через несколько месяцев я вернусь в Россию. Надеюсь, что наш с Вами договор в силе и я смогу стать фрейлиной принцессы Марии…»
Далее Наталья Александровна спрашивала о самочувствии Марии и цесаревича, а также просила не томить и как можно скорее ответить на письмо.
Наконец была поставлена последняя точка, исписанные бисерным почерком листы высушены песком, конверт запечатан, и княжна приказала служаке немедля передать с нарочным письмо в Россию – благо, отпрыск жившего по соседству русского семейства как раз собирался на Родину. Через две недели, когда княжна и княгиня Репнины уже вовсю готовили дом к предстоящему балу, вернулся с Сицилии князь Александр Петрович.
Вернулся не один. Едва Натали в сопровождении матери спустилась по парадной лестнице в залу, как заметила рядом с отцом плотного мужчину лет пятидесяти, с широким открытым лицом и добродушной улыбкой. Наталья подумала, что человек этот почти наверняка должен быть порядочным и приятным.
-Натали, Аглая, познакомьтесь, - начал Репнин, - это известный меценат, Егор Семёнович Санников. Он из Москвы, а здесь помогает русским художникам. Егор Семёнович, знакомьтесь: это моя супруга, Аглая Михайловна, и дочь, Наташа.
Санников любезно поцеловал обеим руки и пригляделся к снующим повсюду слугам:
-Вы, никак, переезд готовите, господа? Или только въехали? Да никак…
-О, нет же, любезный, - воскликнула Аглая Михайловна, - наша Натали затеяла устроить бал для русских фамилий. Нашей девочке необходимо знакомится с местной молодёжью, не правда ли? Ох, простите великодушно, мне надобно переговорить с мужем. Александр, идёмте же скорее… Нам нужно докупить иллюминации… - чета Репнины удалилась, и смущённая Наталья осталась стоять с меценатом. В зале ненадолго повисло неловкое молчание, нарушить которое осмелился Санников:
-Вы, барышня, здесь недавно живёте, раз ни с кем не знакомы? – предположил меценат.
-Да уж недели три, вероятно, даже чуть дольше, - ответила с улыбкой Натали, - но всё не представлялось случая свести знакомство с ровесниками. Maman и papa меня познакомили со своими друзьями, но я люблю новые знакомства, вот и решила устроить бал для русских. Отец писал, что Вы погостите у нас неделю-другую?.. – припомнила она. – Тогда я приглашаю Вас на наш бал. Чувствуйте себя как дома, а теперь, простите, мне необходимо распорядиться… Анита! – кликнула Наталья горничную и приказала девушке: - Проводи синьора Санникова в его комнаты.
Сама же Репнина отправилась не отдавать распоряжения слугам, а к себе в спальню, обдумать появление мецената в их доме.
Наталья не была наивной девочкой, при дворе она многое повидала и теперь решила, что родители вполне могут сосватать её за Егора Семёновича Санникова. Нельзя было сказать, что Натали не понравился гость, однако представить себя его женой она никак не могла. Наталья Александровна Санникова? Ужасно, ужасно… Однако пока что Наташа не знала наверняка намерений родителей и потому не могла ничего предпринять. Но чутьё, женская интуиция – что-то подсказывало, что, вероятнее всего, вопрос решится на балу или незадолго до него. Так что пока у Натали оставалось меньше двух недель на продумывание путей отступления. С приездом мецената у княжны появились новые занятия: по утрам, после завтрака, она сопровождала Егора Семёновича в верховых прогулках по морскому побережью. Чаще всего вслед за ними увязывалась и непоседливая Милка. Борзая то бежала по кромке волн, то пугала лошадей, путаясь под копытами, а то вдруг бросалась в воду в бессмысленном желании схватить чайку или другую птицу. Наталья смеялась нал усилиями собаки, однако не запрещала резвиться, лишь следила, чтобы Милку не задавил ненароком Домино – рослый серый жеребец, на котором она обыкновенно выезжала.
Во время прогулок Санников расспрашивал Натали о её прежней жизни в России. Однажды он смущённо сказал:
-Наталья Александровна, я ненароком услышал… Вы с Аглаей Михайловной говорили о… хм… Вашей… дружбе с Великим князем Александром… Это правда?
-Что мы с Александром Николаевичем друзья? – невозмутимо спросила Репнина, подзывая увлёкшуюся охотой на птиц Милку. – Правда. Его высочество не раз выручал меня, ещё когда я была фрейлиной Её величества, а когда я стала фрейлиной принцессы Марии Гессен-Дармштадтской, мы ещё ближе сошлись.
-Так Вы были фрейлиной?!
-Да, а что Вас так удивляет? Наш род знатен и богат… неудивительно, что мы с братом оказались при дворе…
-Ваш брат? Князь Михаил Александрович?
-Да, он самый. Одно время Мишель был адъютантом наследника… - Наталья осеклась, вспомнив, из-за кого лишился почётной должности Миша. Оказывается, сердце всё ещё болело, отзывалось тугой болью на всякое воспоминание о том времени… Памятный бал, когда Владимир Корф вызвал на дуэль Александра… В тот вечер столько всего произошло. В том числе и такого, что перевернуло Натальину душу… Или она всего лишь заставила себя верить в то, что душа перевёрнута, да что там, разорвана в клочья?..
Несмотря ни на что, сегодня было гораздо легче вспоминать того человека. Наверное, это всё же была не любовь. «Ну вот, - усмехнулась про себя Репнина, - поздравь себя, Наташа, ты снова заблуждалась. Ты навыдумывала всякого… потом отвергла князя Долгорукого… а теперь, в довершение всего, станешь госпожой Санниковой… А уж замужних женщин во фрейлины не берут…»
Такие невесёлые мысли одолели княжну при воспоминании о давнем балу… Боже, как давно это было! Прошлым летом… А сейчас уж конец июня… В России сейчас ох как хорошо – тепло, светит солнце… Впрочем, и здесь, в Италии, тепло, и здесь солнце… Но отчего-то Наталье очень захотелось на Родину. Вдохнуть запахи лета, увидеть знакомых… Признаться, Италия – красивая, тёплая, богатая – успела приесться княжне. Хотелось в Россию, где и летом бывает прохладно, где не всегда чисто и сухо… Наталья решила про себя, что нужно непременно избежать сватовства Санникова и после бала, отменить который уже невозможно, уехать скорее в Россию…
-Наталья Александровна! Что с Вами? Я Вас обидел?
-Нет-нет, - откликнулась на назойливые вопросы мецената Наталья. – Просто мне захотелось в Россию. Я тоскую по родине… и по друзьям…
Санников пожал плечами, а разом поскучневшая Натали задорно свистнула Милку и направила лошадь к дому. Наконец настал день бала. В доме Репниных сегодня не обедали, предвкушая угощение. Все суетились, поправляя украшения, подгоняя нерасторопных слуг и сверяясь со списком необходимых приготовлений.
Аглая Михайловна как бы между делом спросила Наталью:
-Скажи, милая, а как тебе кажется Егор Семёнович? По мне, очень славный человек…
-Мама, Вы решили меня за него сосватать? – напрямик спросила Натали. – Но я не хочу за него замуж. Я решила вернуться в Россию и стать фрейлиной принцессой Марии…
-Ладно, - примирительно сказала княгиня, - после поговорим, Наташа. Но ты подумай хорошенько. Я ведь тебе только счастья желаю, верно?
-Да, конечно, - уныло согласилась Наталья. – Уже поздно, мама, мне нужно одеваться.
У себя Наталья долго выбирала одежду, укоряя себя, что не стала заказывать платье специально для бала. В конце концов, княжна остановилась на белом платье, отделанным кружевами цвета морской волны. Это платье было любимым Натальиным платьем, потому что великолепно подчёркивало точёную фигуру и оттеняло цвет глаз.
Репнина решила сама сделать причёску и покрасить лицо, не доверяя это дело слугам. Она уже совсем закончила и любовалась своим отражением в овальном зеркале, что висело на стене спальни, когда в дверь постучали.
-Да? – отозвалась Наталья, отпирая дверь.
-Синьорина, - на пороге стояла горничная Анита, - Вам велено письмо передать.
Репнина нетерпеливо схватила конверт, отпустив горничную, и прочла имя отправителя. Цесаревич Александр!!!
«Милая сударыня,
Наталья Александровна! Вы просили в своём письме написать Вам как можно скорее – по возможности, исполняю Вашу просьбу…
Зимний без Вас – будто бы не тот, что прежде, к тому же принцесса Мария уехала в Дармштадт, и мне совсем уж не с кем коротать время… К счастью, меня весьма часто навещает Ваш брат, князь Михаил, которого отец произвёл в чин советника по безопасности. Ходят слухи, будто Ваш брат скоро женится, однако вам, должно быть, сие известно лучше…
Любезная Натали! Вы спрашивали в письме, сможете ли вновь стать фрейлиной моей невесты. Сожалею, но – нет.
Представляю, княжна, как Вы сейчас нахмурились, однако Вам известно не хуже меня: замужних дам во фрейлины не берут…
О, думаю, теперь Вы недоумеваете и досадуете на меня – дескать, при чём здесь замужние дамы… Что ж, Натали, не сердитесь, а сперва взгляните на того, кто привёз Вам это письмо.
Надеюсь на ваше скорейшее возвращение,
Великий князь Александр Николаевич Романов. P. S. Я спросил у maman, и она сказала, что замужнюю женщину могут определить в статс-дамы к Марии. Вечно Ваш, Александр». Наталья в сильнейшем волнении несмело подошла к дверям и кликнула Аниту. Кто же привёз это письмо? При чём тут ещё и замужество?
Когда запыхавшаяся горничная появилась на пороге, княжна сгорала от нетерпения.
-Анита, пришли ко мне синьора, что передал это письмо. Скорее!..
-Синьорина, гости съезжаются… - робко сообщила горничная. – Синьора Вас зовёт вниз…
-Делай же, что я тебе говорю! – вскричала Репнина. – Ступай!
Горничная торопливо скрылась.
Прошла минута, две… Снизу явственно слышались голоса гостей, смех и возгласы…
Наталья не могла понять, отчего так долго нет посыльного от наследника. Она успела вновь осмотреть себя в зеркале, глотнуть воды и решила наконец выйти на балкон, глотнуть свежего воздуха, чтобы успокоиться.
Негромкий стук заставил Наталью вздрогнуть, ухватившись за перила балкона, и обернуться…
|
» Каталог статей » Судьба княжны Натали
